Ru

A Pythagorean Universe

philosophical essays by Alexey Burov and Lev Burov

pythagorean

Pythagorean Universe

Definition of Physics

Alexey Burov

Published in the Scientific Israel Technological Advances Journal

What is physics? What would a good definition for it be, if possible at all? This question takes the author on a search for the most important in the history of physics starting in antiquity. Following that, he discovers a certain synthesis of philosophical and religious ideas that gave physics a new wind in Modernity, which he calls Pythagorean Faith. Recognizing the very specific character of the known laws of nature, namely, a particular minimax of their complexity, leads to a new formulation of the physico-theological argument, the Pythagorean argument for the intelligent design of the universe. In conclusion, the author comes to a new definition of physics.

Дефиниция физики

Алексей Буров

Published in the Scientific Israel — Technological Advantages Journal, Vol.25 No 2-3, 2023

Физика — наука, ищущая фундаментальные законы природы и применяющая их для объяснения природных явлений и в технических изобретениях. Такое или примерно такое определение можно найти в учебниках, энциклопедиях, получить от AI. Иногда к этому добавляют, что физические законы выражаются в математической форме, как уравнения. Но что такое — фундаментальный физический закон, почему и в каких границах знание законов может служить для объяснения явлений природы и для изобретений? Что это за схема познания вообще, где она работает и почему?

Метафизический статус физических законов

Алексей Буров и Лев Буров

опубликовано в сб. избранных докладов Conf. ISNS, Ottawa, 2019; русский текст в Метафизика, No 2 (48), с. 142-160, 2023

Книга о природе написана языком математики, — провозгласил Галилей. Что он имел в виду? Что природные процессы поддаются количественному анализу? Что между измеряемыми параметрами есть связи и корреляции? В его время это было бы не меньшей банальностью, чем в наше. Нет, мысль Галилея была поистине революционной. Утверждала она нечто куда большее, чем возможность подсчёта или измерения: считать овец и мерить своё имущество человек умел испокон веков. Она была совершенно иного порядка, чем даже модель Птолемея, которая, конечно, являла великолепный античный пример искусства подгонки кривых, но дальше указания на какие-то регулярности в траекториях планет понимание природы не продвигала.